Что я читала сегодня в Крыйивке, часть 3.
- Песенка о том, что при переводе текстов надо включать мозг
- Колыбельная самой себе (Всего арабского ты не переведёшь...)
- Ночной гон цикады (в соавторстве с Марина Пирожкова)
- Из цикла "Рассказы археологов": Балованная кошка
- Из цикла "Рассказы археологов": Зося
- Из цикла "Рассказы археологов": кричащая
- Не пора
- Экзюпери
=====
Песенка о том, что при переводе текстов надо включать мозг
Dmitry Akselrod, моему учителю арабского - с благодарностью (и некоторой неловкостью, не без того)
Как только изучено пол-алфавита
(А впрочем, порою сгодится и треть),
Уж тянутся руки к наследью пиитов -
Попереводить, а потом и напеть.
Надеюсь, поэты не держат обиды,
Когда ученик не особо готов...
...И в стихотворение Аль-Мутамида
Влетает на крылышках стая... котов!
Наверное, рыжих, наверное, наглых,
Крутящихся вечно у всех на пути.
Той живности автору нахрен не надо -
Когда-то писал он трагический стих!
Смотрелись бы горлицы там романтично,
Сошли бы зарянки, скворцы и клесты,
Да хоть перепёлок каких симпатичных...
Но до перевода добрались - коты!
А коль прилетели - прогонишь куда ведь?
Порхают, мурчат и рожают котят...
...А преподавателю всё это править.
А стаи котов безмятежно летят,
Летят, и летят, и летят, и летят!
Как легко понять, история совершенно правдивая. Кто, не моргнув глазом и не шевельнув извилиной, перевёл بَكيتُ إِلى سربِ القَطا إِذ مَرَرنَ بي как "Я наорал на несущуюся мимо стаю кошек", - тот я и тому стыдно. Но и ржачно тоже, не без этого! Что такое опыт жизни в Варне...
А если переводить, шевеля извилинами или хотя бы моргая глазами ("Мастер-мастер, что я вижу и почему я вижу - это?!"), то там будет: "Я заплакал, когда мимо меня пролетела стая птиц". Поэт из тюрьмы писал.
===
Колыбельная самой себе
Всего арабского ты не переведёшь -
Ты спать пойдёшь, прям щаз пойдёшь!
Вот никаких, блин, нахрен, "строчку или две" -
Самой себе ты правда ве...
Ну вот опять!
За эти дофигища с крышечкой веков
Там написали много слов,
Не надо их сегодня все переводить!
Ты спать иди! Ты спать иди!
Да ё-моё!
Зачем, скажи, полезла ты в словарь опять?
Ибн аль-Варди, блин, будет спать?
Аш-Шафии работать будет, блин, с утра?
Захлопни ноут, спать пора!
Куда пошла?!
Какая разница, кто что хотел сказать?
Уже ж слипаются глаза!
Подстрочник завершить сегодня не судьба!
Кому сказала - баю-бай?!
===
Ночной гон цикады (в соавторстве с Марина Пирожкова )
Эпиграф(ы):
やがて 死ぬ
けしきは見えず
蝉の声 (1)
(Мацуо Басё)
Крошка Вилли-Винки
Ходит и глядит:
Кто не снял ботинки?
Кто ещё не спит?
(Сказки матушки Гусыни, перевод со староанглийского С. Маршак)
...И дожить не успел, так хотя бы допеть...
(В. Высоцкий)
Догорает свечка,
Догорит дотла...
(А. Тихонов, если погуглить)
Ляаа-ля-ля-ля, ляа-ля-ляа,
Вертится быстрей Земля.
(Студенческий фольклор + Л. Дербенев)
Зря поёшь, цикада,
В тишине ночной:
Не избегнуть ада -
Так и петь на кой?
Голос у цикады
Молодой вполне.
За три дня до смерти -
Вот бы спеть и мне!
Вместо сна ночного
Ввысь меня несёт
Мой японский Пушкин -
Мацуо. Басё.
И цикады трутся
О земную ось,
Чтобы всем медведям
Веселей... жилось!
Спят в лесу медведи,
Зайцы и грибы,
(Только два вампира
Не хотят в гробы...
Кто-то веселящий
Нюхал порошок -
Зомби над могилкой
Пьют на посошок...)
Спи, моя цикада,
Спи, как я спала!
Спит уже химера
С головой козла,
Спят солдаты крепко,
Как велит устав,
Спит трёхглавый пёсик,
Лапки разбросав...
Завтра на работу -
Надо бы поспать...
...Тихо вспоминаю
Я цикадью мать:
Ты зачем, цикада,
По ночам орёшь?
Помирать пора уж,
Спи, ядрёна вошь!
Крутится планета,
Слушая цикад,
Что ж вы так гудите,
Как кортеж на МКАД?
Спи уже, цикада!
Спит уже Басё,
Мне бы тоже надо,
Но ещё ж не всё... И
Я спою с цикадой
Рано поутру,
Напою цикаду.
Если не помру,
Перебью бутылки
Голосом цикад.
Кто не заховался -
Я не виноват.
Ты поёшь, цикада,
Наплевав на всё,
Триста (2) лет. Спасибо,
Мацуо Басё.
(1) Умрёт цикада.
До последней секунды
Так же будет петь.
(Перевод - Т. Луговская)
(2) Немного больше, на самом деле.
===
Из цикла "Рассказы археологов": Балованная кошка
Балованная кошка жила на свете когда-то,
Точнее - во времена Аббасидского халифата,
Точнее - в девятом веке, в городе Иерусалиме
У гончара с его кувшинами. Кошка гуляла меж ними.
Гончар выкладывал изделия на просушку.
Кошка порой использовала их как подушку.
Другой бы уже рассердился и шуганул нахалку,
Гончар же только смеялся и гладил кошку: "Не жалко".
А кошка ему мурлыкала и днём, и порой полночной,
И мягкие эти кувшины когтила шагом молочным.
А гончар обжигал кувшины в печи, полыхающей алым,
И пока кувшины не разобьются - молоко в них не прокисало.
Так что брали посуду охотно, разве удивлялись немножко,
Почему у доброго человека из семьи - только кошка.
А гончар попивал молоко и улыбался мудро...
...Где-то там была вражда Аль-Амина и Аль-Мамуна,
Где-то были интриги, казни, восстания и осады,
И забвение победителей, и непричастным награды,
И глаза лежащего навзничь, что переполнены синевою...
...У гончара была кошка. Ему хватало с лихвою.
===
Из цикла "Рассказы археологов": Зося
В деревушке Пень (гмина Радомышль-Вельки, на юге Польши)
Нашли скелет девушки - было ей восемнадцать-двадцать, не больше.
Во времена, когда её схоронили, всё бушевало без меры:
Хмельницкий, русские, шведы, ещё какая холера,
Термин "Кровавый потоп" даёт некоторое представленье
О том, как - назовём это словом "жилось" - населенью.
Впрочем, было ли девушке до того хоть какое дело,
Мы не знаем. Точно знаем, что у неё голова болела.
Так болела, что знаем: по форме черепа очевидно.
Может, тогда она на стену лезла и в голос выла?
Может, просто губу прокусывала до крови и молчала?
Захоронения на такие вопросы пока что не отвечают.
Похоже, запиралась в комнате - чтоб глаза не резало светом.
Она была из богатых - могла себе позволить и это,
Но люди-то, конечно, недолжное, подозрительное примечали
И об таком-то точно уж меж собой не молчали,
И пришли к умозаключенью: упырь она, нехристь, нечисть,
И на белом свете таким и вовсе делать нечего.
И когда она умерла (отравили? инсульт? или выстрел? - война, заметим),
За мигрени эти, за черноту у глаз отыгрались на ней после смерти.
На ногу замок ей повесили - против кровопийцы работает, говорят, железо;
А у горла поставили серп - чтобы кожи касалось лезвие:
Вот попробует шевельнуться - а ей башку-то напрочь и срежет!
От таких-то ведьм все и беды, а серп - он верное средство.
...Откопали её два года назад. Под серым небом плыла золотая осень.
Местные, посмотрев на скелетик, её почему-то сразу назвали Зосей.
Мы уже довольно неплохо умеем реконструировать внешность.
Глаза её голубыми были, а кожа - светлой и нежной.
Но мигрени такого генезиса мы пока что ещё не лечим...
...За семнадцатым - пришёл восемнадцатый век. И Польше не стало легче.
===
Из цикла "Рассказы археологов": кричащая
При исследовании египетской мумии женщины с широко открытым ртом (обнаружена в гробнице, построенной Сенмутом, эпоха Нового царства, XV в. до н. э.) было выяснено с высокой степенью вероятности, что непосредственно перед смертью женщина очень сильно кричала от боли или находилась в агонии. После кончины же, вероятно, произошло моментальное трупное окоченение, которое и зафиксировало широко открытый рот.
послушай ей было так больно как мало кому было больно
а возможно вообще никому и как же она кричала
и крик её бился о скалы и в числе умножался
и возвращался криком и ввинчивался в стены
что же о ней мы знаем немного примерный возраст
было ей сорок восемь ну по тем временам неплохо
на руках её тонкие кольца серебро там золото яшма
лежала она в гробнице что возвёл знаменитый зодчий
но как же она кричала как извивалась от боли
и лопались капилляры и глаза покраснели кроваво
и уже были сорваны ногти так цеплялась она за одежду
и кричала она и крик ей не приносил облегченья
что с ней тогда случилось нет видимых повреждений
нету травм и болезней по крайней мере таких что
сквозь тридцать пять веков мы распознать могли бы
это довольно долго но пристально мы смотрели
и видели как кричала и падали с неба птицы
подстреленные этим криком навылет этим страданьем
и как прославленный зодчий скорчился у гробницы
им возведённой навеки и земля дрожала дрожала
мы знаем что много денег он бальзамировщикам выдал
мы знаем свою работу сделали они плохо
похоже они торопились похоже им было страшно
даже когда отзвучала она ведь не отзвучала
жёлтые-жёлтые скалы что сходят уступами книзу
роняли дробные камни ибо её жалели
а она всё кричала кричала корчась от боли от боли
и вдруг застыла и эхо ещё металось металось
===
Не пора
Хороший урок жизнелюбия дал мне знакомый пёс Бим.
Он был из мелких терьеров. Очень старый -
За двадцать лет. Собаки столько не живут. Он этого не знал.
Большую часть времени спал на выцветшей подстилке.
Бельма почти поглотили глаза, шерсть где выпала, где свалялась -
Старость по большей части неприглядна, тем и страшна.
Бим любил шоколад. Вредная привычка, но этого он тоже не знал.
Когда я приходила в гости к его хозяйке и разворачивала принесённую плитку,
Бим просыпался. Всегда. Демонстрировал заинтересованность:
"Я - вот. Не забыли, надеюсь? А то с вас станется!".
Хозяйка, смеясь, приговаривала:
"Куда тебе шоколад? Тебе уже пора в кулёк, Бим!"
Тут он преображался - прыгал, вилял облезшим хвостом,
Даже подтявкивал глуховато: "Нет, не пора в кулёк, не пора!
Я живой, я ещё молодой, ну дайте же, дайте шоколадку!".
Конечно, кусочек он получал,
И хвост благодарно молотил по подстилке.
Потом Бим умер.
В конце всегда кулёк, чёрный шуршащий полиэтилен,
Непроглядный, прилипающий к коже, не дающий вдохнуть.
Но каждый раз, когда чернота подходит слишком близко,
Я вспоминаю старенького полуслепого терьера.
Не пора в кулёк, нет, не пора.
===
Экзюпери
"Если падать, так в волны - убаюкают, хоть обидно, чёрт побери,
Но гадалка врала, что погибну в море, - небось, принимала за моряка,
Да, на пятом десятке, но хочет - и выходит в небо Экзюпери,
Да, уже неловок и кости болят, - но в нужный момент не дрогнет рука,
Пусть посмотрит мне вслед одна - или хоть потом посмотрит вослед,
Или вспомнит после - но только эта вот, невыносимая и одна,
С нею жизни нет как нет - а без неё и подавно нет..."
"Это я посмотрю тебе вслед", - говорит волна.