Что я читала на Кошарне у Эли:

- Тревога – сон (Trwoga – sen) (перевод с польского, автор - Чеслав Милош)
- Беседую я в роще с каждой поющей птицей… (أُطارِحُ كُلَّ هاتِفَةٍ بِأَيكٍ) (перевод с арабского, автор - Ибн-Араби)
- Провинция Безнадёжье
- Колыбельная самой себе (Всего арабского ты не переведёшь…)
- Когда приснится хренота
- Сомнамбула
- Закрылся человек в себе (ננעל במבטו) (перевод с иврита, автор – Идан Райхель)
- Вот окончилась битва во тьме (הִנֵּה תַּמּוּ יוֹם קְרָב וְעַרְבּוֹ)(перевод с иврита, автор – Натан Альтерман)
-----

Тревога – сон (Trwoga – sen) (автор - Чеслав Милош)

Орша – станция злая. В Орше поезд может стоять и сутки.
Может быть, в той Орше и потерялся я, шестилетний,
И поезд репатриантов уехал, меня оставив

Навечно. Как будто понял, что кем-то иным я буду,
Поэтом иной судьбы и языка иного,
Как будто я угадал свою смерть на берегах колымских,
Где дно морское – белое от черепов человечьих.
И тревога великая мной тогда овладела –
Мать всех тревог моих и в грядущем, и в прошлом.

Triepiet małogo pieried bolszym. Перед Империей,
Что ползёт и ползёт на запад с луками, арканами, ППШ,
Подъезжает в повозке, кучера лупя по спине,
Или в джипе, надев папаху, с картотекой проглоченных стран.
А я – ничего, я только бегу, и сто, и триста лет,
И по льду, и вплавь, днём и ночью, только б уйти подальше,
У родной реки бросив королевские грамоты и свой доспех дырявый, –
Бегу за Днепр, потом за Неман, за Буг, за Вислу.

Но прибываю в город высоких домов, длинных улиц,
И тревога терзает: куда до них мне, провинциалу?
Я ведь не понимаю, о чём они говорят так быстро,
Просто стараюсь скрыть от них мой стыд, моё пораженье.

Кто меня тут накормит, когда иду я пасмурным утром
С мелкой монеткой в кармане – лишь на стаканчик кофе?
Беженец из призрачных стран, кому я тут буду нужен?
Стены каменные, безразличные, наводящие ужас.
Порядок, непостижимый для моего разуменья.
Смирись и не будь строптивым. Дальше дороги нету.
---

Беседую я в роще с каждой поющей птицей… (أُطارِحُ كُلَّ هاتِفَةٍ بِأَيكٍ) (Ибн-Араби)

Беседую я в роще с каждой поющей птицей –
На ветке, среди ветвей горестных и густых,
И плачет она о том возлюбленном, кто ей снится,
А слёзы печали текут, струятся из век моих.

И говорю я ей, когда позволили веки
Сквозь слёзы рассказать и о печалях других:
– А знаешь ли что-нибудь ты о том человеке,
Кого я люблю? Беседы в тени – ты слышала их?
---

Провинция Безнадёжье

Провинция Безнадёжье
Довольно разнообразна
По части красот природных:
Изрядно водных ресурсов
И флоры отнюдь не мало,
Геологических срезов
Увидеть можно в достатке.

Выходит она к океану,
Где бьются серые волны
О вулканический камень
Стеклянного чёрного скола,
И ранятся, и ломают
Нечаянные кинжалы,
И чёрных радуг соцветья
Горят на свежем изломе.

Подушками мхов зелёных
Обложены все деревья –
В лесу вековечный сумрак,
Не угадать, где север,
И уж тем паче запад,
Да и зачем направленья
В провинции Безнадёжье?

Здесь много озёр некрупных –
Холодных, кратерных, горных.
Вода из них обжигает,
Вода из них заживляет,
Вода из них окрыляет,
Вода отражает небо.
Там нет ни единой рыбы,
Стрекозы, водомерки –
В мёртвой воде волшебной:
Как ты её измеришь,
Если вдохнёшь над нею –
И всё уже изменилось?

Здесь много выжженной глины,
Но чьи на ней отпечатки,
И чьи слои за слоями,
Где время канет во время,
И смотришь заворожённо,
А глина крови краснее,
А глина сама из крови,
И пыль летит костяная.
Свинцом, железом и медью
Обернётся к закату.

Здесь много травы иссохшей –
Звенит в серебристой жажде,
Поёт невесомым телом,
Как ей дождя не хватило,
И капель росы под утро,
Ручья прихотливой воли –
Могли бы спасти, могли бы,
Но не случилось, конечно,
Осталась музыка только,
Что гнётся под ветром сизым.

Сияет солнцем бессмертник,
Кермек в траве лиловеет,
Вот иммортель, сухоцветник –
Сиреневый, плавый, жёлтый –
Коснись, уколись, забудься.
Деревья окаменевают,
Янтарно замерли мошки
И древние кости стали
Агатовой паутиной.
Куда ты бежишь, куда ты
Кричишь кареглазым звёздам,
По копьям обсидиана,
По иглам полупустынным,
По глине, кровавой глине,
Истории раскалённой?

В пещере, откуда видно
Серый простор океана,
Под невнимательным светом
Звёзд – переплетаю ритмы,
Бусинами созвучий
Расцвечиваю плетенье,
Камушками неровных
Рифм рельеф создаю я…
И выцветают звуки,
Выглаживаются рифмы,
Белый тот холст и грубый,
Свиты нити неловко.
Это не будет парус,
Чтобы уплыть отсюда.
Это не будет платье,
Чтоб стоять на утёсе.
Это не будет знамя –
Кто здесь пойдёт за мною?

Молча смотрю вслед звёздам
На высоте безмерной.
---

Колыбельная самой себе

Всего арабского ты не переведёшь –
Ты спать пойдёшь, прям щаз пойдёшь!
Вот никаких, блин, нахрен, “строчку или две” –
Самой себе ты правда ве…
Ну вот опять!

За эти дофигища с крышечкой веков
Там написали много слов,
Не надо их сегодня все переводить!
Ты спать иди! Ты спать иди!
Да ё-моё!

Зачем, скажи, полезла ты в словарь опять?
Ибн аль-Варди, блин, будет спать?
Аш-Шафии работать будет, блин, с утра?
Захлопни ноут, спать пора!
Куда пошла?!

Какая разница, кто что хотел сказать?
Уже ж слипаются глаза!
Подстрочник завершить сегодня не судьба!
Кому сказала – баю-бай?!
---

Когда приснится хренота

Когда приснится хренота,
Ты руку протяни,
Погладь кота, погладь кота,
Ещё разок погладь кота,
Не прекращай, а гладь кота,
И вновь потом засни.

Мурчит, пырчит, спасает кот
От всех приснившихся хренот,
А от реальной хреноты
Кота спасаешь ты.

(Примечание:
Когда приснится хренота,
Сначала ты найди кота!)
---

Сомнамбула

Сомнамбула, иди по берегу морскому,
В твоих руках печаль калёного стекла,
Куда бы ты ни шла, всегда дорога к дому
Узнается - она ступни твои прожгла.

Сомнамбула, ломай надежды мидий хрупких:
Бессмертие не в счёт, лишь кальций, известняк,
И лунный плеск лучей, и горестны скорлупки -
Любой, кто обречён, тому отыщет знак.

Сомнамбула, иди песками, жемчугами,
Беззвучен небосвод, вокруг ни ветерка,
Легко судьбы коснись холодными ногами,
Споткнись и упади, когда вспорхнёт строка.
---

Закрылся человек в себе (ננעל במבטו) (автор – Идан Райхель)

Закрылся человек в себе,
Хоть говорят ему: “Ты возвращайся!
Здесь ведь солнце светит!
Ты двери распахни –
Ведь уже настало завтра,
И все поля цветут!”

Он смотрит в никуда,
Хотя она пытается шептать
Ему волшебные слова –
Но он уже не тот:
Не слышит голоса её,
Не видит он луны в окне.

Ему темно, он одинок,
И сжался он, и он молчит,
Он в жизнь пришёл, потом уйдёт – всё это время
Кривые перед ним пути.

Закрылся, выбросил ключи,
Вся жизнь – три шага меж окном и дверью,
Там воздух затхлый – за стеною ветер,
И жарким пламенем горят в его душе стихи.

Он смотрит в никуда…
Ты двери распахни:
Ведь уже настало завтра,
И все поля цветут!
Ему темно, он одинок,
И сжался он, и он молчит,
Он в жизнь пришёл, потом уйдёт – всё это время
Кривые перед ним пути.
---

Вот окончилась битва во тьме (הִנֵּה תַּמּוּ יוֹם קְרָב וְעַרְבּוֹ)(автор – Натан Альтерман)

Вот окончилась битва во тьме,
И лежали тела на земле,
Срок настал, и правитель пал на свой меч,
И Гильбоа исчезла во мгле.

Чёрной ночью и на заре
Торопил скакуна гонец.
И текла кровь из конских ноздрей,
И спасенья воинам нет,
Ведь закончилась битва во тьме,
И правитель пал на свой меч,
И правитель пал на свой меч.

И дорога была долга,
Мать увидела, дверь отворив:
Вот упал, вот упал сын к её ногам,
Ноги кровью своей обагрив.

И покрыл её ноги багрец,
Полем битвы стала земля.
“Сын мой, встань!” – и промолвил гонец,
Что проиграна битва была,
Захлебнулось сраженье во тьме,
И правитель пал на свой меч,
И правитель пал на свой меч.

Отвечает отроку: “Кровь
Ноги всех матерей окропит,
Но семижды восстанет, восстанет народ,
Коль в своей стране был разбит,

Над царём приговор свершён,
Но наследник явится вновь –
Ведь о землю свою заострён
Был тот меч, на котором кровь”.
Говорит, и голос дрожит.
Так и будет. И слышит Давид.
Так и будет. И слышит Давид.