Переводчики

1.
Переводчик перед началом работы
Облачается в белый халат,
Натягивает резиновые перчатки,
Проверяет, плотно ли прилегает к лицу респиратор с фильтром,
Не мешает ли он очкам с больши́м увеличением.
"Очень нежная вещь, - сообщает телепатически, -
Тончайшая. Совершенно ювелирная работа.
Её никак нельзя загрязнить собою.
Особенно нельзя дышать.
Но не дышать живому тоже не получается.
Поэтому каждый подход - вот так:
Три глубоких вдоха-выдоха перед началом,
Потом задерживаешь дыхание,
Вдыхать-то можно, но аккуратно,
Чтобы эти лепестки не пошевелить,
Но когда лёгкие переполняются ароматом,
Когда начинает кружиться голова
И радуга играет перед глазами,
Заканчивай на сегодня.
Не торопись.
Продолжишь через неделю".

2.
Переводчица перед началом работы
Раздевшись догола,
Густо обмазывается китовым жиром
(Если придётся нырять на глубину),
Надевает кожаный кафтан,
А на голову - повязку из кожи лошади с гривой,
На которой закреплены перья перелётных птиц
(Вдруг надо будет лететь).
На кафтане сотни колокольчиков
(У каждого свой звон),
Сотни бронзовых подвесок размером с ноготь -
От топора и палицы до морошки и черемши
(Мало ли какое слово сгодится),
Чёрные шнуры для работы ночью,
Красные шнуры для работы в огне,
Верёвочный пояс со змеиными головами,
Широкая лента с вышитыми покровителями:
Если обессилеешь - посылай их впереди себя.
Переводчица расправляет крылья кафтана и пробует воздух.
"Песни - улыбается она, - это невероятно интересно,
Но заводят чёрт знает куда.
Хотя, конечно, чёрт тоже ничего не знает.
Думаешь, я не спрашивала?"

3.
Переводчик перед началом работы
Несколько раз обходит исполинский каменный корпус.
На это уходят дни.
Задирает голову, всматривается в синюю высь,
Пока глаза не начинают слезиться.
Пьёт из термоса чай, молчит.
Достаёт чертежи.
Берётся за голову.
Тяжело вздыхает.
Уходит.
Потом он вернётся.
Они все возвращаются, даже если клянутся, что никогда.
Когда они вглядываются ввысь, они кое-что видят,
Но сначала не понимают, конечно, -
Просто слёзы искажают зрение, думают они,
Хотя на самом деле всё совсем по-другому.
Потом в термосе уже кофе, на чертежах пометки,
Переводчик закатывает рукава,
Кривясь, говорит, что он никогда не справится,
Они все так думают,
Открывает здоровенную коробку с инструментами,
Ранится о режущую кромку,
Матерится
(Это значит, всё правильно, но он пока этого не знает)
И безнадёжно начинает работу.
Надежда тут лишняя -
Она сорвалась у него с век и впиталась в землю.
Так и надо, чтобы никогда не кончался кофе -
И чтобы над переводчиком всегда была синяя высь.

4.
Переводчица перед началом работы
Тщательнейше проверяет одежду, обувь, снаряжение, оружие.
Ей идти нехорошей, да попросту гиблой дорогой,
Но не очень-то понятно, а кому, собственно, если не ей.
Размышляя об этом, она просто пожимает плечами.
Сухпай, патроны, прибор ночного видения,
Ножницы, чтобы перекусывать колючую проволоку,
Живая вода, мёртвая вода, вода правды,
Иглы, скальпели, обезболивающие.
Последними она, впрочем, не пользовалась никогда
И тихо этим гордится.
Ещё раз просматривает подошвы:
Ей ведь идти к выжженным текстам,
К горючим, самовоспламеняющимся крикам,
Стараясь не поскользнуться на земле,
Куда впитались строки,
Подбирать последние шёпоты
И не отворачиваться, ни за что не отворачиваться.
Когда она вернётся,
Она долго будет выкашливать дым,
Промывать глаза
И вздрагивать во сне, ловя неуслышанное.

5.
Когда они собираются,
Они показывают тех, кого выкормили,
Чувствуя себя немного пеликанами
(Грудная клетка раскрыта - из неё кормятся ветра),
Немного безумцами,
Немного счастливыми.
"Это невероятно красиво", -
Не говорят они,
Потому что и так знают
Про трепетные золотые лепестки,
Тугие океанические течения,
Замшелые исполинские камни,
Спасённые голоса мёртвых.