Проспала сегодня почти до двух дня - но вот недаром спала, недаром! 🙂 Приснился один из самых красивых снов, что вообще когда-либо видела, а это, надо сказать, знак качества! Ибо #сны_Танды - это отдельный вид искусства 🙂

Но ежели кто:
а) перед сном читает френдленту, где Даниэль Клугер спрашивает, является ли джинн, вылезший из бутылки, беженцем или репатриантом;
б) учит арабский и иврит у Dmitry Akselrod - то есть через неимоверно красивую поэзию (в основном) и через истории (куда меньше, но тоже очень значимая часть);
в) ну и ваще новости читает и думает "как бы, блин, офигенно было, если бы люди хернёй не страдали и себе-другим жизнь не портили";
тому снится роскошная сказка. О мире, где многое сильно лучше, чем в нашем мире. Хотя и не всё.

Началось с того, что я-таки выловила в море кувшин с джинном. Это как-то вообще не удивило. Открыла, начали разговор. За освобождение - одно желание. Джинн - с ограничениями, причём как техническими (бессмертия не умеем, мир во всём мире не получится), так и собственными этическими (раздолбать армию - неа, джинн у нас из пацифистов). Ну ладно.

Понимаю, что это арабский джинн. Спрашиваю, грамотен ли он. Джинн обижается - типа, сама ты неграмотная, а я ууууу. Тем лучше. Ага, говорю, а стихи знаешь? Тот гордо ответствует, что он знает вообще все стихи, что были написаны на арабском до его заточения в плен. Агааааа!

Понятно, что джинн - из глубины веков (на самом деле из меньшей глубины, чем по классике: данного парня заточили не по приказу Ар-Рашида, а в районе Великой Чумы, что сильно меняет дело. Ему даже имя Лисана Ад-Дина знакомо, ура!), компьютером пользоваться не умеет, но - да здравствуют разные шрифты и возможность их менять, а также фусха, особо не изменившаяся за дохренадцать веков. Короче, идём на aldiwan.net, и там разбираемся: ежели чего на ад-диване нет, то давай, друг дорогой, ты это запишешь, таково и будет моё желание. Причём запишешь как в бумаге, так и на диктофон - голосом сиречь.

Джинн от такого желания размяк весь: вот, говорит, никогда не слышал, чтобы вместо той херни, которую ты сначала от меня хотела, люди реально что хорошее просили. Ладно, небезнадёжное вы племя. Так что - благо джинны в принципе полизадачны, молодцы, - параллельно он записывает стихи (на приятнейшей шелковистой бумаге золотыми буквами, в каких-то невероятно изысканных книгах-тетрадях, - они быстро заполняют комнату) и начинает читать поэму...

...Но это - джинн. Что там диктофон зафиксирует - вопрос, но я проваливаюсь от голоса джинна в сказку. Сказка - классической структуры а-ля Шахерезада, что логично. То есть в нескольких частях, со сменяющимися рассказчиками и, соответственно, историями.

Итак, история первая. Сидит девушка в своём саду. Хороший сад при доме где-то в предгорьях, инжир-гранаты-персики растут-плодоносят, через сад течёт не то ручей, не то мини-канал, плюс ещё источник, оборудованный отдельно, для питьевой воды. Девушку, правда, это как-то не радует, потому что не радует вообще ничего: краски мира померкли. Ничего вроде не случилось - а сил нету и желаний тоже, примерно никаких.

Идёт мимо странник.

- Девушка, - говорит, - дай напиться воды: издалека иду, пересохло в горле.

Девушка глядит на него - и сквозь него:

- Бери, - говорит. - Вот источник, вот кувшин. Если хочешь есть - всё, что растёт, пожалуйста. Хочешь - сейчас, хочешь - в дорогу нарви. Хочешь отдохнуть с дороги - вот дом, дверь открыта, там прохладно. Ложись, отдыхай.

И продолжает сидеть, глядя в пространство.

Зашёл странник, набрал воды, сорвал несколько фруктов.

- А с тобой что? - спрашивает.

Пожимает она плечами:

- Вот так и так. Смотрю в мир - и мира не вижу. И не слепая, и не болею вроде - а всё блёклое и не радует ничего.

Задумался странник:

- Есть у меня от того лекарство. Но вот не знаю, порадует ли оно тебя в итоге. Но краски мира вернутся - тут могу обещать. Хочешь?

- Ничего я не хочу, - отвечает девушка. - Хотеть я сейчас не могу. Но давай, может, и попробую.

Выложил странник перед ней кольцо с каким-то невзрачным камнем, розовый побег с несколькими привядшими розами и серенькую птицу размером чуть меньше скворца: не то нездоровую, не то уставшую настолько, что посмотрела - и отвернулась.

Кивнула девушка. Поблагодарила равнодушно. Потому что сил протянуть руку и взять - тоже не было.

Сорвал странник себе несколько плодов в дорогу - и дальше пошёл.

Долго сидела девушка, смотрела на оставленное. Потом настала ночь, спустилась прохлада - и под звёздным светом шевельнулось-таки в девушке любопытство. Протянула она руку к кольцу и надела на безымянный палец левой руки. Пронзила ей руку боль - от пальца до самого сердца. Вскрикнула девушка - а камень засиял чёрным светом, самым глубоким из всех возможных. И это была первая краска, вернувшаяся в мир.

Удивилась девушка. И удивилась тому, что удивиться - смогла. Взяла в руку второй дар - и розовая плеть обвилась ей вокруг плечей, и ударила шипом в грудь. Вскрикнула девушка - а розы на плети вспыхнули огненно-алым, и это была вторая краска, вернувшаяся в мир. И вернулись силы, хоть и текла кровь из раны на груди.

Взяла девушка двумя руками птицу, прикрыв её поначалу сверху. Погладила - а потом убрала руку, оставив птицу сидеть на ладони. И спорхнула птица, и стала в воздухе увеличиваться: всё больше, и больше, и ещё, - и поняла девушка, что перед ней птица Рух. Только вообще не та, о которой в сказках говорят. Была эта птица с оперением из серебра, и на каждом её пере искрящимися самоцветами горели имена бога, и стихи, и мелодии - все, что есть на свете, а может, и те, которых вовсе нет. И вернулись разом все краски мира - а может, и те, которых вовсе не было ранее.

Медленно полетела гигантская птица - и девушка пошла за ней, на дом и сад не оглянувшись. Долго шла она, и знакомые места - с домами и садами, где она выросла, - сменились незнакомыми холмами, поросшими лесом...

И тут закончилась первая часть сна, и началась вторая, о которой расскажу следующим постингом!