Каждый из нас по-своему кактус

С благодарностью Лике Боровой и её новому питомцу

Надпись на кактусе, чью фотографию
Мне подруга прислала в подарок,
Гласит:

If really will only be for a broken heart,
Would rather fallen petal in one season.
Even if fall also fragrant,
Don't let the heart so lonely is broken.

Такому кактусу никак нельзя не ответить:

- Послушай, кактус, давай я тебе расскажу о сердце.
Давным-давно, когда была я мелким отростком,
Иголки мои нежным пухом белели, не причиняя боли,
А сердце ещё предощущеньем щекотным зрело,
Казалось мне, что сердце может разбиться
(Что правда) и не срастись (что, впрочем, тоже бывает -
Но чаще оно заливает себя смолою
И млечным соком горчащим, жгучим, целебным,
Потом же, шершаво, сквозь шрамы - оно живое).

Я постепенно росла и тянулась к небу,
И сердце моё лепестки роняло, и гасли звёзды,
Потом они зажигались снова, а это значит,
Что надо сращивать: смола, млечный сок и горечь,
Но также небо, вот это синее или в звёздах,
Но также солнце, вот эти лучи, прожгут и согреют,
И как к нему не тянуться, раскрываясь до сердцевины,
И ветер, ветер, холодный и резкий ветер,
И падают лепестки, и вминаются в грунт тычинки.
Опять сначала. И всякий раз не знаешь, срастётся ль.

Теперь я выросла. Я уже достаточно крупный кактус -
Хотя, допустим, до карнегии явно не дотянула;
Не то чтоб красавица - как ни крути, не царица ночи;
Скорее опунция - лопух развесистый, где каждое сочлененье
Напоминает сердце, а может быть, медиатор
На струнах ветра: с разорванными лепестками
Играть, и играть, к недостижимому устремляясь,
И истекать чужою сладостью, чёрной болью своею,
И каждый раз оживать, но знать, что когда-то рухнешь, -
В нагретый солнцем песок, политый звёздной слезою.
Нелепые грубые корни. Изломанные иголки.
Отростков нет. К восходу любой аромат исчезнет.