Чем дальше зарываюсь в тему Ночи расстрелянных поэтов (хотя, конечно, не для всех расстрелянных эта была одна и та же ночь - но для многих), тем больше понимаю, как же страшно выкосили и белорусскую, и идиш-поэзию, под иссяк буквально. И сколько же там было всего прекрасного - и часто неожиданного.

Вот смотрите, какой Мойше Кульбак. Совсем же нетиповое для идиш-поэзии, как мы её себе представляем, ну!

---

Из цикла “Рассказы палеонтологов”: Опализированное дерево

Из семечка ты вырастаешь в стебель
Так долго, и так хрупко, и под ветром,
Наклонишься, и выпрямишься снова,
И вновь, и вновь, надломлена порывом,

День всех святых

На кладбищах дрожит дыханьем свет,
воспоминанья-листья падают неспешно.

Холодный мрамор принимает руки,
и тишь красноречивее молитвы,

И воздух пахнет воском и прошедшим,
и время медлит, чтобы не прервать раздумье.

Свеча любая — крохотное сердце,

Влюблённые

Нам так тихо, что слышим
песню, что пели вчера мы:
«Горой ты пойдёшь, я - долиной…»
Но хоть и слышим — не верим.

Нам улыбка — не маска печали,
доброта наша — не отреченье.
Больше, чем они того стоят,

Размышления об отце

Грозен был лик его в тучах над водами детства
(так редко держал на руке мою тёплую голову)
он возвышался для поклоненья и не прощал вины
он корчевал леса и выпрямлял тропы
высоко нёс фонарь когда мы вошли в ночь

думал что сяду я у его десницы
и свет от тьмы отделять мы будем

Що нам робити (як за Гумільовим повторює ледь чутно Мандельштам) з вечірнім світлом,
жовтим, бірюзовим?
Як вітер, що проходить тут і там ліщиною,
приносить грішний трепет, шовковий тріск -
і листям, і життям,
де жаристий, сліпучий серця лепет, і перелітний труд,
і важкий стиск, - такий гіркий нам
невблаганний щебет

Разговор с камнем

В двери камня стучу я.
— Это я, ну впусти же.
Хочу так в тебя войти я,
Хочу вокруг оглядеться,
Набрать тебя — как дыханья.

— Уходи, — молвит камень, —
Я закрыт. Нет ни щели.

Почитала в зуме на "Медленном чтении" у Stanislav Falkovich; причём не только "Тавриду", но и другие стихи - и авторства тех, кто погиб в Ночь расстрелянных поэтов, и те стихи, что им были посвящены.

1. https://tanda.athome.in.ua/%d1%8f-%d0%be%d0%bf%d1%82%d0%b8%d0%bc%d0%b8%d1%81%d1%82-%d1%8f-%d0%b0%d0%bf%d1%82%d1%8b%d0%bc%d1%96%d1%81%d1%82/ - Я — оптимист (Я – аптыміст) (Юлий Таубин)

2. https://tanda.athome.in.ua/%d0%b8%d0%b7-%d0%bf%d0%be%d1%8d%d0%bc%d1%8b-%d1%82%d0%b0%d0%b2%d1%80%d0%b8%d0%b4%d0%b0-%d0%b7-%d0%bf%d0%b0%d1%8d%d0%bc%d1%8b-%d1%82%d0%b0%d1%9e%d1%80%d1%8b%d0%b4%d0%b0/ - Из поэмы “Таврида” (З паэмы “Таўрыда”) (Юлий Таубин)

Я — оптимист...

Я — оптимист.
Не из породы шашлычных барашков,
что визжат, взгляд от костра отводя упорно.
Мне бывает тяжко.
Мне бывает очень тяжко.
Но вот что —
я помню:

Прекрасна френдстрічка згадує про Ніч розстріляних поетів.
Покладу сюди два своїх переклада – віршів тих, хто тоді загинув.

---

Юлий Таубін, з циклу "Смерть", переклад з білоруської:

Коли я помиратиму
І ставатиму виснажливим тілом...
А я хочу, щоб це було не скоро, тому
Я тепер хочу жити, жити, –

Прекрасная френдлента вспоминает про Ночь расстрелянных поэтов.

Положу сюда несколько своих переводов - стихов тех, кто погиб тогда.

---

Юлий Таубин, фрагмент из невероятно сильной и страшной поэмы "Таврида" (ссылка на перевод примерно 2\3 поэмы - https://tanda.athome.in.ua/%d0%b8%d0%b7-%d0%bf%d0%be%d1%8d%d0%bc%d1%8b-%d1%82%d0%b0%d0%b2%d1%80%d0%b8%d0%b4%d0%b0-%d0%b7-%d0%bf%d0%b0%d1%8d%d0%bc%d1%8b-%d1%82%d0%b0%d1%9e%d1%80%d1%8b%d0%b4%d0%b0/), перевод с белорусского:

*
...Погром начинается так:

Мир, где захлебнёшься - не высказать,
Где и дышать - ледяной волною,
Где таить и самое золотое -
Так таятся вены,

Не застыть, не выскользнуть,
Но струною
Трепетать, подчиняясь только
Тёплому свету.

Сумував: сьогодні на чужині він у домі не перебуває,
Хоча і всією своєю душею вигнанець цього бажає.

Він хотів приховати кохання! Його зрадили заплакані очі,
І відвернувся від нього лікар, й чужинець ридав серед ночі.

О прекрасний дім, куди не ввійти, хоч це дім моєї любові,
Те, що я розлучений зараз з тобою, - гріх мій перед тобою.

У бажанні я залишив тебе. Та тремчу – охоплений страхом.
І, любимий доме, надо мною тепер нависаєш втіленим стражем.

Сегодня - день рождения Анатоля Сыса. Прекрасного белорусского поэта, прожившего всего 45 лет. Одно его стихотворение перевела.
---

Сьогодні – день народження Анатоля Сиса. Прекрасного білоруського поета, який прожив лише 45 років. Один його вірш переклала.

В пламени был изначально

В пламени был изначально
И снова вернусь в это пламя…
Так уголь, пылающий в горне,
В бурлящем огне исчезает,
Так разметут и разгонят
Солнечные потоки
Сожжённое тело моё.

Из цикла “Рассказы археологов”: Вернувшиеся в Помпеи

Те, кто смог бежать из Помпей, вскоре туда вернулись.

Подождали, пока остыла пепельная пустыня,
Поглядели, что верхние этажи не засыпаны вроде,
Что-то можно восстановить, а что-то сойдёт и так бы,
А на вулканических почвах всегда растёт виноград изрядно.
"Зацветёт, - говорили они, - и краше прежнего будет,
Ну пускай от всех Помпей осталась Инсула Меридионалис,